МАССОВАЯ МУЗЫКА И АКАДЕМИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО: ПАРАЛЛЕЛИ И ПЕРЕСЕЧЕНИЯ

Баталина-Корнева Екатерина Викторовна,
главный специалист Департамента культуры и искусства администрации Пермской области, аспирант института
художественного образования Российской академии образования

pmu@perm.ru

Массовая культура представляет собой “новый в социокультурной практике, принципиально более высокий уровень стандартизации системы образов социальной адекватности и престижности,… новую форму социализации и инкультурации современного человека, новую систему управления и манипулирования его сознанием, интересами и потребностями,… ценностными ориентациями (выделено нами), поведенческими стереотипами.” ( А.Флиер Культурология для культурологов М., 2000; 389). Вся массовая культура (читай: и массовая музыкальная культура) является как бы “эрзац”-продуктом “высоких” специализированных областей культуры. Пользуясь формами, идеями, профессиональными навыками специализированной культуры, массовая культура нередко имитирует, пародирует их, низводит до уровня “малокультурного потребителя”.
Возникновение и развитие массовой культуры ученые связывают именно с потребностью в адаптации, “переводе”, трансляции ценностей “высокой”, профессиональной культуры. То есть, чем выше уровень профессионализма, специализации общества, тем актуальней необходимость “растолковывания” этой информации массовому потребителю, тем интенсивнее развивается система средств смысловой адаптации с языка высокопрофессионализированных областей культуры на уровень обыденного понимания неподготовленных людей. Можно сказать, что культура сама рождает свой упрощенный вариант.
Именно это внутреннее противоречие массовой музыкальной культуры (культуры вообще) и ее особенная функциональная направленность отразились (или определили – можно и так, и так) в истории ее становления как социокультурного феномена.
Так, массовая музыкальная культура появляется в 19 столетии, на пике развития академического профессионального музыкального искусства, когда классическая музыка вырабатывает сложнейший и до сегодняшнего дня непревзойденный по степени отражения явлений действительности метод музыкального мышления – симфонизм. Массовая музыкальная культура, таким образом, является, с одной стороны, альтернативой “высоким” образцам искусства (так в противовес опере рождается оперетта), а с другой стороны – адаптером, “переводчиком” этих образцов. Интересно, что и профессиональная (специализированная) культура, и ее “заземленный” вариант пользуются единым набором выразительных средств, единым “интонационным словарем”.
Чем сложней, насыщенней смыслами становится язык “высокого искусства”, тем интенсивнее развиваются жанры массовой музыкальной культуры – то есть все больше становится вариантов “перевода” классических образцов на уровень обыденного сознания. Еще одна любопытная параллель – языковая стилистика академической музыки постепенно предельно минимализируется, конкретизируется. Одновременно массовая музыка максимально упрощается, становится все более доступной для восприятия и понимания, расширяя сферы социокультурного функционирования.
Но для нас важен тот факт, что процесс взаимодействия и взаимовлияния высокопрофессионального и массового искусства в музыке (и не только) имеет разновекторную направленность. Отталкиваясь, отдаляясь друг от друга, эти разные слои музыкальной культуры вместе с тем синтезируются, образуя новые жанры, стили, течения.
Шедевры мировой культуры могут одновременно и последовательно принадлежать массовому и внемассовому измерению. Так, знаменитый хор из оперы “Набукко” Дж.Верди, сразу после премьеры превратился в настоящий гимн свободе, подлинно массовую песню, при этом не переставая быть эталоном “высокого искусства”. Музыка Баха или Прокофьева также не теряет своего аксиологического значения, хотя широко и разнообразно используется в массовой культуре – например, как фонограмма для спортивных соревнований. Включение классических шлягеров в рекламные видеоролики – еще один пример артизации массовых жанров искусства. Знаменитая “Хабанера” из оперы Бизе “Кармен” не стала менее прекрасной (сама по себе – в оригинале), будучи использована в рекламе продукции фирмы “Партия”. То есть массовость культуры – в известной мере еще не синоним низкого качества ее артефактов.
Еще один распространенный мотив критики массовой культуры – стандартизация. Но и этот процесс протекает противоречиво. Необходимость в универсализации транслируемого опыта, ценностей, образцов поведения формирует унифицированные социальные нормы и стандарты. Принципиально единообразные эталоны внедряются общедоступными специализированными культурными институтами: общим (массовым) образованием, СМИ, политическими организациями и объединениями, массовой художественной культурой. Конечной целью коммерциализированной, ширпотребной культуры является сведение всех к одному типу личности (архетипу?) – “человека-стандарта”. При этом традиционная культура идеализируется, но в то же время и эталонизируется – культурные ценности прошлого сводится только к высочайшим, уникальным образцам. Но, с другой стороны, ведь классическая, академическая культура также имеет свои стандарты – не надо забывать этимологию самого термина: “классический” – значит образцовый. Кстати, в искусствоведении существует точка зрения, что шедевры классики появляются как раз благодаря, а может быть, и вопреки (как противоположность!) стандартизации, шаблонизации культуры и искусства. Они нарушают общепринятые нормы, “выпадают” из стандартного, образцового, показательного ряда явлений, тем самым становясь образцами, идеалами. Музыка Моцарта – «образцового» композитора эпохи венского классицизма и классической гармонии изоблилует нарушениями правил, стандартов, канонов. Тем не менее, ориентация на усредненные вкусы приводит к нивелировке требований и качеств, к так называемой гомогенизации культуры, когда отдельные произведения культуры не выделяются из ряда себе подобных.
Следующее явление, отличающее современную культурную ситуацию – тиражирование, консервирование информации и развлечения, и, как следствие – “гибридизация” культуры. Смешение “французского с нижегородским” - один из признаков гибридизации, рождения совершенно новых жанровых разновидностей культуры. Пример тому на музыкальной эстраде – фольк- и ретро-эксперименты Надежды Бабкиной, появление таких псевдофольклорных групп как “Золотое кольцо”, “Балаган-лимитед” и др.
К специфическим свойствам массовой культуры относят также монтажный принцип строения (принцип дайджеста). Он совпадает с мозачностью современной культуры и делает коммуникацию более эффективной, так как использует многоканальное восприятие человека. Монтажность, с одной стороны, является упрощением – набором простых функциональных единиц, из которых складывается целое. С другой стороны, калейдоскопичность, многомерность, создают и множественность трактовок, прочтений, смысловых содержательных “нагрузок” артефактов, явлений культуры.
Утилитаризм массовой культуры проявляется прежде всего в ее потребительском характере. Все компоненты культуры рассчитаны на аппетит ее потребителя - не только содержимое, но и обертка, “фантик”. Исследователи отмечают также мифологизм массовой культуры. Массовое сознание создает и поддерживает культурные мифы - это может быть миф общего порядка (избранность какого-либо народа, нации - вспомним мнение о чистоте и приоритете арийской расы), мифы частного толка - например, модное нынче понятие “харизмы”, как особого свойства личности отдельного человека, не каждому присущее. Мифы могут носить и конкретно-личностный характер, относиться к конкретным представителям массовой культуры. ХХ век предлагает потребителю культуры огромный выбор таких “сделанных” легенд : от политических лидеров до артистов и музыкантов (Элвис Пресли, Джон Леннон, Сальвадор Дали и т.д.)
Массовая культура - культура конформности, но ее конформизм - репрессивно-манипулятивной направленности. То есть сами артефакты массовой культуры воздействуют на массового слушателя- зрителя с целью формирования определенных установок. Манипуляция массой - основа не только современной культуры, но и экономики (вспомним психоз финансовых “пирамид”), и политики. Главная установка массового сознания: если ты не с нами, ты против нас - и тогда включается механизм репрессии. Он использует приемы игнорирования, отторжения, отчуждения, изоляции. Человек ориентируется на окружающих, не желает быть “белой вороной”, хочет быть “как все”.
Кроме того, массовая культура эксплуатирует новые технические и художественные средства, рожденные современными видами массовой коммуникации. Г.Маклауэн считает, что эра масс-медиа и электронной информации радикально меняет и среду обитания человека, и его самого. Множественность воздействия на психофизиологию личности разнообразных средств коммуникации меняет и механизмы восприятия человеком окружающей действительности. Сам человек принуждается думать не линейно-последовательно, а через интервалы, мозаично. Мозаичность, фрагментарность сознания выражается и в создании новых калейдоскопичных технологий в искусстве и культуре: монтажная драматургия, коллаж, агглютинация, голография. Так, например, группа “Ивана Купалы” соединяет возможности техно-музыки, компьютерной аранжировки со звучанием аутентичного фольклорного материала. Клиповая эстетика проникает в сознание современного человека во многом благодаря визуализации культуры – это отдельная тема, которую мы частично рассмотрим в ходе нашего исследования. Серьезные глубокие исследования этой проблемы могут дать интересные результаты.
Современное состояние культуры, ее материально-техническое воплощение и оснащение отражает состояние общества на технотронной стадии развития.
Однако, явление массовой культуры в целом нельзя оценивать как однозначно негативное. Ученые высказывают предположение, что массовая культура с достаточно высокой степенью вероятности может быть прообразом, “эмбриональным предшественником” культуры будущего. Эта, только нарождающаяся обыденная культура, основана на объективных процессах модернизации сообществ, когда массовая культура берет на себя функции инструмента социализации личности в новых общественно-экономических условиях (интернациональное общество со стертыми национальными и сословно-классовыми границами).
Массовая культура в состоянии сегодня играть и положительную роль, приобщая массы к сложнейшим духовно-нравственным проблемам в адаптированном виде. Но оставит ли отдельная личность дальнейшие поиски культурных музыкальных (и общечеловеческих) ценностей, или будет довольствоваться обретенными суррогатами масс-культуры – это уже напрямую зависит от самой личности. Исключительная роль здесь принадлежит воспитанию, художественно-эстетическому образованию. В этом отношении надо отметить, что большинство работ по исследованию массовой культуры рассматривает проблему ее воздействия на личность недостаточно полно, а именно: не учитывается факт, что современная социальная наука реабилитирует повседневность и обыденное практическое сознание. То есть: критика массовой культуры и обыденного сознания и в науке, и в практике (особенно в образовательной сфере) должна иметь и позитивно-социальную направленность.
Так, начиная с 70-х годов ХХ века, противопоставление массовой и традиционной культуры сменяется идеей культурной конвергенции. А еще раньше, в шестидесятые, зарождается тенденция формирования субкультур, которая опровергает идеи унификации культуры, и подтверждает тезис о внутренних противоречиях и предпосылках саморазрушения массовой культуры.